Филиппку стало скучно в избе сидеть, и он решил пойти в школу. Пришел,
но растерялся, что на вопросы учителя только молчал. Учитель оставил его в классе "Ну, садись на лавку возле брата. А
я твою мать попрошу, чтобы пускала тебя в школу". Как только Филиппок понимает,
что ему хочется учиться в школе, ничто не может сбить его с пути ни
собаки,ни страх перед учителем.
Писатели жили одной жизнью со сражающимся народом: мерзли в окопах, ходили в атаку, совершали подвиги и ...писали. Фронтовые писатели в полной мере разделяли со своим народом и боль отступления, и радость побед.
"Февраль 1942 года. Осаждённый Ленинград. Силы города оказались на исходе… Это был месяц смерти… Несколько дней не работало радио, никто не видел газет. Но вот в чёрных тарелках послышалось лёгкое шуршание, а сквозь него то шёпотом, то навзрыд пробивался к людям слабый женский голос, читающий стихи. Это был голос Ольги Фёдоровны Берггольц. Эта хрупкая, красивая женщина все 900 дней блокады провела в осаждённом городе. Её стихи вошли в каждый дом замерзающих, обессиленных, голодных блокадников, в каждую семью, в сердце каждого, потому что это был голос необыкновенной искренности, душевной стойкости и мужества."
В годы Великой Отечественной войны слова «поэт» и «писатель» приобрели особый смысл. Это была не просто профессия. Это дар, позволивший вложить храбрость и мужество в советских солдат.
Писатели внесли большой вклад - их стихи поднимали веру в себя, были наполнены патриотизмом и любовью к Родине.
Москва. Кремль. Уже белокаменный. За трапезой Иван IV Грозный. Позади, за спиной царя, стольники. Супротив — князья да бояре. По бокам — охрана, опричники.
Царь Иван Васильевич в преотличнейшем настроении. Ну, чем не повод превратить будничную трапезу в маленький, для своих, праздник? Открывая пированьице «в удовольствие своё и веселие», Грозный повелевает стольникам нацедить для опричнины заморского, сладкого, из царёвых запасов вина. Сам же зорко следит, как пьют его верные слуги, ведь винопитие — ещё и испытание на лояльность. Однако и удалые бойцы не лыком шиты: пьют как положено, пьют — царя славят, вино сладкое по губам течёт. Иван доволен, но вдруг замечает, что один из них, из опричников, к золотому ковшу с золотым вином не притрагивается. Узнав в нарушителе дворцового этикета своего любимца Кирибеевича, грозно отчитывает его: «Неприлично же тебе, Кирибеевич,/ Царской радостью гнушатися;/ А из роду ты ведь Скуратовых,/ И семьёю ты вскормлен Малютиной!..»
Кирибеевич, лукавый и ловкий, как бес, разыгрывает перед царём, для него персонально, душещипательную сцену. Потому, мол, не пью — в золочёном ковше не мочу усов, — что до страсти влюбился в красавицу, а она от меня, недостойного, как от нехристя, отворачивается, полосатою фатою закрывается. Узнав, что зазноба его выдвиженца всего лишь купеческая дочка, Иван Васильевич смеётся: мол, возьми перстенёк мой яхонтовый, прикупи ожерелье жемчужное и пошли дары драгоценные ты своей Алене Дмитриевне. Сладишь дело — на свадьбу зови, ну, а прежде свахе покланяйся...
На улице красиво деревя шелестят, цветы вокруг дерев разцвели,серень цветет как в сказке , природой пахнет,и во круг всё так красиво.