Мои друзья крутые,
добрые и милые,
самые счастливые,
любимые мои!
Часовые любви(метафора) на Смоленской стоят.
Часовые любви у Никитских не спят.
Часовые любви
по Петровке идут неизменно...
Часовым полагается смена.
О, великая вечная(эпитеты) армия (вся строчка-гипербола),
где не властны слова и рубли(метомимия),
где все — рядовые(метафора): ведь маршалов нет у любви!
Пусть поход никогда ваш не кончится.
О, когда б только эти войска!..
Сквозь зимы и вьюги к Москве подступает
весна(олицетворение).
Часовые любви на Волхонке стоят.
Часовые любви на Неглинной не спят.
Часовые любви
по Арбату идут неизменно...
<span>Часовым полагается смена. (повтор метафоры вначале строк "часовые любви" - это Анафора)
</span>"Живописцы, окуните ваши кисти..."
автор Б.Окуджава
Живописцы, окуните ваши кисти
В суету дворов арбатских и в зарю(метафора- вся строчка).
<span>Чтобы были ваши кисти, словно листья(сравнение), </span>
Словно листья, словно листья к ноябрю.
Окуните ваши кисти в голубое(метомимия, имеется ввиду небо),
По традиции забытой городской.
Нарисуйте и прилежно и с любовью,
Как с любовью мы проходим по Тверской.
Мостовая пусть качнется(метафора), как очнется.
Пусть начнется, что еще не началось.
Вы рисуйте, вы рисуйте, вам зачтется.
Что гадать нам удалось - не удалось.
Вы, как судьи(сравнение), нарисуйте наши судьбы,(гипербола)
Наши зимы, наше лето, и весну.
Ничего, что мы чужие, вы рисуйте,
<span>Я потом, что непонятно, объясню.</span>
Вы и живописцы вначале строк это обращение и анафора
Как-то так)
Ирина Алексеевна Руднева – хозяйка дома – почти никогда не выходила из своих комнат, кроме особенно торжественных, официальных случаев. Урожденная княжна Ознобишина, последний отпрыск знатного и богатого рода, она раз навсегда решила, что общество ее мужа и детей слишком «мескинно» [1] и «брютально» [грубо, от brutal (фр.)], и потому равнодушно «иньорировала» [игнорировала (от фр. ignorer)] его, развлекаясь визитами к архиереям и поддержанием знакомства с такими же, как она сама, окаменелыми потомками родов, уходящих в седую древность. Впрочем, мужа своего Ирина Алексеевна не уставала даже и теперь тайно, но мучительно ревновать. И она, вероятно, имела для этого основания, так как Аркадий Николаевич, известный всей Москве гурман, игрок и щедрый покровитель балетного искусства, до сих пор еще, несмотря на свои пятьдесят с лишком лет, не утратил заслуженной репутации дамского угодника, поклонника и покорителя.
Она тебя учит добру и помогает понять что не надо нарушать запреты
<u />