Ответ:
Жил-был Колобок-большой бок, он убежал от бабушки сказка вроде известная, но Колобок-большой бок не слушался бабушку-старушку по дороге он встретил много животных-полеглотных которые хотели его сьесть. Но в отличие от известной сказки, он убежал из школы у него были каникулы, и он убежал от лисы, его не съела лиса-хитриса он встретил инопланетян-злюдеян, инопланетяне невзлюбили Колобка-бочка, и улетели сверкнув тарелкой-грелкой, от страха Колобок упал, и сломал себе ногу и так и пролежал все каникулы со сломанной ногой. Вот и сказке конец ,нужно слушаться своих родителей, бабушек и дедушек, а не то вы попадете в беду.
Успехов)
Был поставлени мьюзикал и премьера состоялась 28 мая 2003 года
Почти десять лет жизни Вергилий отдает написанию «Энеиды» , которую замыслил как национальную исторйко-мифологи-ческую поэму. Август, будучи заинтересованным в создании национальной эпопеи, следил за работой Вергилия, поддерживал поэта, силы которого подтачивала и в конце концов рано свела в могилу тяжелая болезнь — туберкулез.
Вергилий намеревался возвеличить Рим, Римское государство, Октавиана Августа, а его поэма должна была стать для римлян примерно тем же, чем «Илиада» и «Одиссея» Гомера стали для эллинов.
Начальные строки поэмы: «Я пою брань мужа, который.. . был много кидаем по земле и по морю.. . и многое претерпел на войне» — указывают на основную проблематику произведения. Гомер был для Вергилия образцом: первые шесть песен, повествующие о странствиях главного героя Энея, напоминали «Одиссею» ; вторые шесть песен, рассказывающие о его участии в войнах на территории Италии, у стен Рима, — «Илиаду» . Перекличка с Гомером заметна во многих эпизодах «Энеиды» .
Сравнивая поэмы Гомера и «Энеиду» , замечаешь известную нарочитость, «заданность» , отличающую манеру римского поэта.
римская рецепция Гомера представляет собой особый случай. Римляне, которые видели в себе потомков побежденных троянцев, не были готовы принять традиционную перспективу Троянской войны. Это неприятие привело не только к “Энеиде” с ее смещением акцентов в отношении Троянского мифа и не только к появлению в этом мифе новых, отсутствующих у Гомера сюжетных элементов, но и к полному переосмыслению топографии Илионa-Трои. Миф о троянском происхождении Рима преобразовал Илион в Romana Pergama и привел к новому взгляду на гомеровские поэмы и сам троянский ландшафт.
Н. П. Гринцер в своем докладе анализировал финальную сцену “Энеиды” Вергилия, стремясь доказать, что в ней имя Энея скрыто этимологизируется как “страшный, ужасный”, по аналогии с его интерпретацией в гомеровском гимне “К Афродите”. Этимологическое обыгрывание, продемонстрированное докладчиком на материале текста поэмы, сближает Энея с его главными антагонистами. Они находятся и в мире богов, и в мире людей, что придает как образу центрального персонажа “Энеиды”, так и развязке поэмы в целом определенную двойственность. Эней вынужден уподобиться тем, кто разрушил прежнюю Трою для того, чтобы выполнить свое предназначение и основать “новую Трою” — Рим, и это наделяет образ главного героя поэмы Вергилия новыми чертами.
<span>Набор гомеровских глосс Вергилия, по сравнению с греческими “учеными поэтами”, не просто сокращается, но и существенно изменяется по составу: круг “гомеризмов” по необходимости оказывается ограничен почти исключительно уже наличными в латинском языке греческими заимствованиями. Соответственно, изменяется техника использования гомеровской лексики: прежде всего, значительно сокращается удельный вес экзегетического аспекта (в силу качественного изменения состава глосс) . В то же время на первый план выходит “историко-литературное” измерение: с одной стороны, Вергилию в роли толкователя Гомера свойственно скорее суммировать предложенные ранее объяснения, чем дать новое; с другой, повторяя редкую глоссу, он зачастую не только отсылает к ее гомеровскому контексту, но и отражает последующую поэтическую традицию употребления этой глоссы.</span>
Стихотворение Блока «Как тяжело ходить среди людей…», написанное 10 мая 1910 года, состоит всего из восьми строк. Стихотворению предпослан эпиграф — строка А. А. Фета, которая возникла из воспоминания о трагедии этого поэта, когда молодая Мария Лазич, возлюбленная Фета, погибла, когда загорелось её платье. Для Блока в контексте его стихотворения «человек сгорел» — это не физическая гибель, а духовная трагедия, боль опустошения, когда самые высокие, прекрасные идеалы сгорают, человек теряет смысл жизни. Он существует, но душа его погибла в «игре трагических страстей». У него осталась только способность рассказать о своей бурной жизни «ещё не жившим», то есть тем, кто не испытал подобного. Искусство поэзии обладает способностью переплавить личностный опыт человека в стихи, которые, может быть, не отражают всей полноты и глубины чувств («бледное зарево искусства»), но лишь они доносят, передают их «нестройный вихрь», воплощают в звуках опыт трагического мироощущения. Сила блоковских стихотворений в обращении их к образам бессознательного, воскрешении сновидческих воспоминаний об иных мирах.