<span>Кузнец вакула-веселый и ответственный,нежный и сильный, хозяйственный парубок. Он пользуется заслуженным уважением в селе, однако полностью счастливым человеком его не назовеш,ведь любит Вакула гордую и своенравную красавицу Оксану.Ради нее кузнецу даже сам чёрт-не врагюЧёрт предлагает Вакуле контракт.Согласно контракту кузнец должен был продать свою душу за руку Оксаны.Наш герой положительный,и заключить сделку с чёртом он не намерен. </span>
Умывши бледное лицо,Последний день в лесу встречая,Выходит Осень на крыльцо,И месяц медленно встает.Все тени сделал он короче,Прозрачный дым навел на лес и<span> вот уж смотрит прямо в очи. (Как-то так) </span>
Почти 170 лет находится «Слово о полку Игореве» в поле зрения издателей, исследователей, переводчиков, поэтов, художников и просто читателей. Оно породило огромную исследовательскую литературу, вошло в русскую поэзию, в русскую художественную литературу, в русскую музыку, отразилось в живописи, во всех исследованиях древней русской культуры. Оно само стало явлением культуры не только древней, но и новой.<span>В конце XIX в. сомнения в подлинности «Слова о полку Игореве» были заявлены французским славистом Луи Леже.1 В последнее десятилетие небольшая группа скептиков возглавляется во Франции А. Мазоном. Скептики выступили с рядом работ и высказываний, объявляющих «Слово» шовинистической подделкой конца XVIII в. Эта группа скептиков не встречает поддержки у подавляющего большинства славистов мира.</span>Не углубляясь в психологические и идеологические объяснения появления этой группы скептиков, мы должны, однако, трезво оценить все ее доводы и, с другой стороны, рассмотреть основные аргументы в пользу подлинности «Слова», которые могут быть извлечены из многочисленных работ по «Слову», вышедших больше чем за полтора столетия, прошедших со времени его открытия.<span>Цель данной статьи — показать, как подлинность «Слова» получала все новые и новые подтверждения в ходе его постепенного изучения, как среди новых открытий литературоведов, искусствоведов, археологов, языковедов и историков культуры древней Руси все увеличивалось число фактов, подтверждающих уверенность в подлинности «Слова», объяснявших отдельные его стороны и места, ранее казавшиеся неясными или «одинокими».</span>
Соловей, каракурт и летучая мышь В давно прошедшие времена в одной из просторных цветущих долин жил искуснейший певец — соловей. Песни так и лились из соловьиного горла, и не было у него в роду никого, кто превзошел бы его в мастерстве. Он летал по лесу, что рос в долине, перепархивал с дерева на дерево и без устали день и ночь пел свои прекрасные песни. Ими он баюкал притихшие горы, дремлющий в тумане лес, разомлевшие на солнце цветы. Ими встречал сияние зари и солнечные лучи.
— О всемогущее солнце! Проливай на землю свой животворный свет! Пусть оживут, заволнуются широкие степи, пусть дышат свежестью просторные долины. Где ты —там жизнь. Где ты — там все живое. И радость и счастье — в твоих чистых лучах. Ты — всемогущая сила, что, покинув свой ночлег, рассеивает тьму и брызжет на мир яркими лучами!— так заливался на все лады соловей.
Перед рассветом звонкий голос плыл над зеленой долиной. И все обитавшие там птицы и звери, хрупкокрылые бабочки и тонкие стрекозы, охотницы за цветочным соком пчелы и разные мошки просыпались вместе с пением соловья и прилежно принимались за свои повседневные дела.
Но была среди них одна летучая мышь, что, облюбовала себе для жилья темную пещеру в скале, одиноко возвышавшейся над долиной. Эта мышь просто ненавидела соловьиные песни, которые так восхищали всю округу. Стоило ей только услышать песню соловья- на заре, как она тут же забивалась в- угол своей мрачной пещеры и проклинала на чем свет стоит:
— О, пусть навсегда замолкнет твой ненавистный голос! Пусть камень заткнет твою неустанную глотку!
А соловей пел себе песню радости, славя свет зари и солнечные лучи. Что могла сделать ему какая-то летучая мышь, боящаяся дневного света! Ей только и оставалось что ворчать, вися вниз головой в своем темном углу.
— Как прекрасны объятия тьмы!— рассуждала она сама с собой.— Разве ему, пустоголовому, это понять! Самая замечательная жизнь — в моей пещере.
А соловьиная песня не умолкала. «Сияй, солнечный свет! Радуйся, необъятный мир!»— так толковал народ эту песню.
Пусть тьма ночная сгинет, пропадет.
Пусть будет чист высокий небосвод!—
так пел соловей.
И все певчие птицы долины присоединяли свои голоса к звонким трелям соловья.
В одни из таких дней в пещеру летучей мышн вполз каракурт. Летучая мышь так обрадовалась возможности излить душу, что тут же поделилась с пауком своим горем и стала упрашивать ей помочь.
— Милый каракурт!—сказала она, изогнувшись.— Ведь мы с тобой друзья. Мне нравится темнота, ты любишь сосать чужую кровь Нет ни одной живой души, которая не боялась бы твоего яда. Ведь твои укус валит и верблюда...
Каракурт словно опьянел от похвалы летучей мыши.
— Что я должен сделать?— спросил он.
— Ты, наверное, и сам слышал этот голос. Есть в нашей долине один неугомонный соловей. Нет от него никакого покоя. Спать не дает. Надоел —сил нет! Как услышу, вся вздрагиваю. Погуби его, уничтожь! Проведем жизнь в полной темноте и покое!—засуетилась летучая мышь.
Но оказалось, что невежественный злодей никогда не слышал прекрасного голоса певца, даже не подозревал о его существовании. Однако летучая мышь так просила и умоляла, что каракурт не отверг ее просьбы.
— Ладно, так и быть, укушу. Уничтожу!— пообещал он. Потом вполз на ветку, где распевал соловей.
Увидев паука, соловей задумался и, повернувшись к нему, сказал
так:
— О каракурт, выслушай меня! Всю жизнь для всех живущих на земле я делаю только хорошее. Во всех моих помыслах — добро, мои песни — пример доброты. Может, от тебя суждено мне умереть, кто знает? Если так, то хотелось бы мне перед смертью и для тебя сделать что-нибудь хорошее. Что ты видел, ползая по голой земле?! Держись за мой хвост. Я подниму тебя в небо, покажу красоту нашей просторной долины. Это ты запомнишь на всю жизнь.
Каракурт согласился и прицепился к хвосту соловья. Соловей расправил крылья, взмыл высоко в небо. Он кружил над долиной, пел не умолкая, славя свет зари и лучи солнца.
Чудные песни прославленного певца растопили каменное сердце каракурта. Разомлев от сладкоголосого пения, каракурт забылся, расслабился и кубарем скатился с соловьиного хвоста. Упал с высоты на камень, разбился вдребезги.
Не суждено было свершиться подлому делу.
Летучая мышь так и осталась в своей пещере - висеть в темном углу да ворчать на белый свет. А соловей по сей день поет, не смолкая, славит свет зари и дающие жизнь лучи солнца.
Жил-был в Великом Новгороде музыкант Садко. Его часто приглашали на различные пиры. Но однажды его не пригласили. Садко расстроился и побрёл в Ильмень-озеру. Там сел на пенёк и заиграл на гуслях (струнный инструмент). Очаровал он своим пенеем самого Водяного. И вознёс он Садко в пучину морскую, и заключил его там в плену, заставив всю жизнь играть у него на пирах. И вот в царстве Водяного состоится пир. Садко заиграл и опять очаровал всех своей игрой на гуслях. И тогда Водяной предложил ему выбрать себе жену. И выбрал Садко саму дочь Водяного. Помогла она ему сбежать из водного царства. Садко стал правителем Новгорода.