Жил-был американский писатель Сэлинджер, которого в СССР успешно переводила Рита Райт, а потом подтянулись и другие переводчики. Когда написано "My name is Kolya", никаких вариантов перевода не придумаешь, но в произведениях художественной литературы то и дело натыкаешься на звуковые ассоциации, игру словами и прочие естественные для родного языка приёмы, которые при переводе теряются. Каждый переводчик решает эти проблемы по-своему.
Есть такие сложности и в произведениях Сэлинджера. Характерный случай - рассказ "В лодке", проанализированные в статье толстого литературного журнала.
<hr />
<hr />
<h2>Какие выводы напрашиваются?</h2>
В русском языке есть только слово порхать. Проверочного слова для него нет. Нужно запомнить буковку О, потренировав зрительную память хождением в словари:
Этимологически это слово связано с существительным поршень, в котором ударение падает на [o], но эта связь дальняя, древняя, в современном русском языке уже отсутствующая.
Переводчик Немцов действительно сделал невозможное. Он, как и автор первоисточника, пытался показать маленького мальчика, повторяющего за взрослыми непонятные слова и переосмысливающего их по-своему, но мы-то уже вышли из нежного возраста, поэтому не должны повторять ошибку маленького Лайонела.