Как в своей войне с северными соседями и в политике относительно греков, Александр шел отцовской дорогой, исполнял планы Филиппа, так осуществлял он его намерении и тем, что предпринял войну с персами, к которой всеми силами готовился зимою по возвращении в Македонию. Поход на восток был тайною целью всех честолюбивых стремлений Филиппа. Еще привлекательнее была эта мысль пылкому Александру, с детства мечтавшему о фантастических подвигах, горевшему нетерпением завоевать страну, о которой поэзия и легенда рассказывали такие чудеса, видеть дивное величие её природы, овладеть её сокровищами. А над этим очаровательным для фантазии Александра востоком владычествовали персы, о которых история говорила ему, что их трусливые и нечестивые полчища ограбили и разрушили греческие храмы, что только победы при Саламине и Платее положили конец их неистовствам в Греции. Александр воображал себя греком и ему мечталось, что мщение персидскому царю составляет священную обязанность его. Когда, возбуждая греков к войне с персами, он говорил, что хочет мстить за нашествие Ксеркса, это не было притворством; он высказывал мечту, которая вкоренилась в его душе так, что стала искренним чувством. Он воображал себя призванным продолжать дело греков троянской войны, завершить победою шедшую, как говорил Геродот, с давнишних времен борьбу Европы с Азиею.
. По сути дела, это
общепринятое деление было произведено, имея в виду только историю Европы, и
только относительно европейской истории оно имеет какой‑либо смысл.
В Европе средние века были, главным образом, периодом
феодализма. Феодальные институты развились в результате вырождения Римской
империи, ее распада под давлением «варваров», преимущественно германцев,
приспособления тевтонских институтов к романским и наоборот.
В катастрофах пятого столетия была уничтожена не вся Римская
империя, а только ее западная часть. На востоке Империя выстояла и
просуществовала еще тысячу лет под именем Византии. На развитие Византийской
империи, в свою очередь, оказывали влияние новые социальные и политические
тенденции, и постепенно некоторые образования, подобные феодальным, появились
на Востоке, но до завоевания крестоносцами Константинополя они никогда не играли
такой роли, как на Западе. В период так называемой «Латинской империи» (1204‑1261
гг.) феодальные институты западного типа были полностью перенесены на греческую
почву. Но реставрация Византийской империи еще раз воспрепятствовала процессу
феодализации.
Обращаясь дальше на восток, определенные феодальные
тенденции можно заметить в социальной организации мусульманских государств, но
они отличались по характеру от западных. Что же касается кочевых племен
евразийских степей, то они жили в абсолютно другой среде, не только
географической, но также экономической и социальной.
Хотя Русь никогда не входила в состав Римской империи (здесь
мы можем полностью согласиться с Мариоттом), анты и другие древнерусские
племена имели контакты с северо‑восточными землями Империи, как,
например, в Крыму. Впоследствии же Русь была вовлечена в орбиту Византии и
экономически, и культурно.
С другой стороны, русские с незапамятных времен жили рядом
со степными кочевниками; временами они были почти затоплены персидскими и
тюркскими потоками. Степная империя процветала за счет торговли, и
покровительство трансконтинентальным сухопутным путям, особенно «шелковому
пути» из Китая к Средиземному морю, всегда было одной из главных задач степных
императоров.
Можно предположить, что построенная на другом фундаменте
экономическая и социальная структура Руси раннего средневековья отличалась от
европейской. Так оно и было во многих отношениях.
<span>Как убедительно показывает Анри Перен, завоевание арабами
Северной Африки, Сицилии и Испании затруднило на время торговые отношения между
Западной Европой и странами Леванта[4],
и именно потребностью открыть новые пути на Восток руководствовались древние
скандинавы в смелом походе из Балтийского моря к Азову. В Каролингской Европе
торговля была долгое время (с восьмого по десятое столетия) на самом низком
уровне. Экономической базой феодализма являлась убогая сельскохозяйственная
культура, и, со всеми необходимыми оговорками, рост ранних феодальных
институтов означал установление «натурального» или «закрытого» хозяйства.</span>
Византия с ее развитой торговлей и прибыльными ремеслами
выгодно выделялась на фоне аграрной и феодальной Европы. Не «натуральное
хозяйство», а «монетарная экономика» господствовала в Византийской империи.
Заметьте, что Италия со времен Юстиниана частично контролировалась Византией,
по меньшей мере до конца десятого века. Экономически в период Каролингов Италия
принадлежала скорее к византийскому миру, чем к европейскому.
Русь тоже являлась частью византийского мира, кроме того что
она была непосредственно связана с торговлей с Востоком. Хотя противопoложно
мнению Ключевского и его школы сельское хозяйство являлось таким же важным
элементом русской экономики, как и торговля, социальное значение его
становления отличалось от западного, поскольку эти две сферы деятельности на
Руси были более тесно связаны, особенно в форме оживленной торговли зерном. В
любом случае, в Киевской Руси, как в Византии, монетарная экономика
превалировала над натуральным хозяйством. И, в отличие от Запада, не феодальное
поместье, а город был главным фактором экономической и социальной эволюции
страны.
Но если в социально‑политическом развитии Руси и
Западной Европы в средние века существовали значительные различия, то имелись
также и многочисленные сходства. В Киевской Руси строй «торгового капитализма»
был наложен на неразвитые родо‑племенные отношения. Ранняя социальная
организация славянских и германских племен была во многих отношениях сходной,
результатом чего являются поразительные аналогии в древнем обычном праве
славянских и германских народов. На Руси, как на Западе, князь старался
упрочить свое положение, предоставляя особую защиту помощникам по управлению
собственными имениями. «Правда» сыновей Ярослава имеет много общих черт с
«Capitularia» Каролингов.
<span>Однако политические влияния русского и западного правителя
существенно различались. И князь на Руси, и король на Западе должны были делить
власть с могущественной аристократией, но в Киевской Руси существовал еще и
третий важный политический компонент, которого не было на Западе: город.</span>
Больше двух тысяч лет тому назад на бескрайних просторах нынешнего Казахстана жили могучие и бесстрашные саки. Слава о них неслась по миру.
Образ сакских воинов, мужчин и женщин, нашел отражение в мифологии. Непобедимое войско создала могучая правительница — царица массагетов Томирис Сакская.Царица Томирис была прекрасна телом и умом. Ее считают прародительницей амазонок — женщин-воинов.
Жизнь Томирис полна горя, испытаний и мучений. История Томирис, возглавившей борьбу за независимость народа, ее недюжинные способности — делают образ сакской правительницы актуальным и интересным.
Исследователи относят жизнь царицы к VI веку до н. э. — 570–520 гг. до н. э. Ее отцом был царь массагетов Спаргапис. Мать — дочь вождя племени абиев.
Мать девочки умерла во время родов. Спаргапис — блестящий тактик, умелый воин и мудрый правитель — сам растил и воспитывал дочь. В то время женщины имели право главенства. Поэтому царь готовил достойную наследницу.
В пять лет маленькая Томирис легко оседлала необузданного коня. Год спустя взяла в руки акинак, а потом и более тяжелое оружие.
К тринадцати годам будущая царица мастерски дралась на мечах и копьях, владела луком, попадая точно в цель обеими руками. Конь Томирис всегда первым приходил на скачках.
Девочка росла настоящим воином. У нее был непокорный и буйный характер. Несмотря на это, властная Томирис всегда слушала отца и уважала его мнение. Он был для нее непоколебимым авторитетом.
Однажды Спаргапис устроил праздник, пригласив на него союзников тиграхаудов, с которыми массагеты воевали против хаомаваргов. Отряд тиграхаудов возглавлял Рустам, сын Кавода — царя тиграхаудов.
Рустам был могучим и непобедимым воином. Увидев его, Томирис была очарована и сразу решила, что Рустам — мужчина, достойный ее внимания и благосклонности.
Томирис вышла на поле боя вместе с лучшими воинами-массагетами. Рустам уступил ей победу в равном бою, признав свое поражение.
Он склонил своего коня перед девушкой и опустил оружие. Томирис бросила к его ногам свой пояс, показав тем самым, что готова стать женой Рустама. Массагеты и тиграхауды породнились.
Разочарование быстро пришло на смену любви. В жизни, вне поля боя, Рустам становился обычным человеком, вел праздный и разгульный образ жизни.
Рустам отказался от царствования над тиграхаудами после смерти отца Кавода, уступив бразды правления младшему брату.
Женщина окончательно охладела к мужу. У нее завязались отношения с телохранителем Бахтияром, который позже предал царицу в бою и обрек на мученическую смерть тысячи массагетов, тиграхаудов и хаомаваргов.
Объяснение:
Басня Крылова "Лебедь, рак да щука" имеет поучительный смысл. В ней говорится о том, что лебедь, щука и рак захотели везти воз и впряглись в него. Да только лебедь летит в небеса, щука тянет в воду, а рак пятится назад. Так они и не смогли сдвинуть сей воз. Я считаю, что в этой басне высмеивается разногласия людей в едином деле. Ведь с разногласиями ничего не добьёшся в данном деле.