Человек, который смешил королей в средневековой Европе.
Ответ : Шут.
<span>Одно внешнее обстоятельство помогло скоплению военно-промышленною люда в этих городах. С начала IX в. , с конца царствования Карла Великого, по берегам Западной Европы начинают рыскать вооружённые шайки пиратов из Скандинавии. Так как эти пираты выходили преимущественно из Дании, то они стали известны на Западе под именем данов. Около этого же времени и на речных путях нашей равнины стали появляться заморские пришельцы с Балтийского моря, получившие здесь название варягов. В Х и XI вв. эти варяги постоянно приходили на Русь или с торговыми целями, или по зову наших князей, набиравших из них свои военные дружины. Но присутствие варягов на Руси становится заметно гораздо раньше Х в. : Повесть временных лет знает этих варягов по русским городам уже около половины IX в. Киевское предание XI столетия склонно было даже преувеличивать численность этих заморских пришельцев. По этому преданию, варяги, обычные обыватели русских торговых городов, издавна наполняли их в таком количестве, что образовали густой слой в составе их населения, закрывавший собою туземцев. Так, по словам Повести, новгородцы сначала были славянами, а потом стали варягами, как бы оваряжились вследствие усиленного наплыва пришельцев из-за моря. Особенно людно скоплялись они в Киевской земле. По летописному преданию, Киев даже был основан варягами, и их в нём было так много, что Аскольд и Дир, утвердившись здесь, могли набрать из них целое ополчение, с которым отважились напасть на Царьград.</span>
<span>Место для госпиталя святого Иоанна подыскали как нельзя лучше.
От границ города его отделял традиционный “полёт камня” – расстояние,
равное выстрелу катапульты или камнемёта. Протекавшая некогда в
окрестностях города река превращала это место в полуостровок (сегодня
река Харьяпеа не существует на карте Таллинна, была уведена в
канализацию).
Так что изоляция первой таллиннской больницы вполне отвечала
требованиям средневековой медицины. Лечение тоже было организовано
вполне в духе времени. Эпоха, видевшая в любой хвори прежде всего
небесную кару, самым надёжным средством почитала пост и молитву. Поэтому
едва ли не самым существенным зданием любой средневековой больницы была
церковь.
Сегодня от этого лепразория осталась малюсенькая церквушка, но в то время она была мощной и богатой организацией...
Средневековый Таллинн существовал в чудовищных антисанитарных условиях.
Существуют документы о чуме в годах: 1315, 1464, 1540, 1550, 1515-1520, 1549.
Не только чума тревожила средневековых горожан. В 15ом веке прошла
волной эпидемия сифилиса, который звался здесь "французкой болезнью".
Были закрыты все общественные бани, как источник заражения...
В 16ом веке сюда доходили и волны английской потливой болезни. Кто
Тюдоров смотрел? Вот-вот, та самая болезнь и здесь морила людей всего за
два дня.
И, конечно, проказа...
Первые источники сообщают о Лепразории Святого Иоанна с 1237го года, но очевидно, что лепразорий существовал там и раньше.
Лепразорий закрылся в 1570ом году.
Откуда же у больницы были деньги?
Правильно! Пожертвования!
Жертвуя на госпиталь при жизни или упоминая его в завещании,
средневековый бюргер преследовал двоякую цель. С одной стороны –
старался обеспечить загробное блаженство. А заодно надеялся “откупить”
себя и своих близких от загадочной хвори в мире этом. С не меньшей
охотой наш предок приобретал всякого рода амулеты и индульгенции – их
“производство” было поставлено при средневековых лечебницах на широкую
ногу.
Богатство, скопленное за оградой больницы, активно пускалось в
оборот. Брать в долг у госпиталя не брезговали ни купцы, ни дворяне. Да и
сам таллиннский магистрат частенько оказывался его должником!
Наверняка, львиная доля богатств оседала в кошельках попечителей
богоугодного заведения. Но и простым обитателям жаловаться не
приходилось. Если в городских госпиталях и приютах именно хороший
аппетит был основным симптомом выздоравления – способного съесть целую
булку отправляли домой – то в Иоанновском дела обстояли напротив:
обитателям полагалось ежедневное горячее питание. Выдавались даже
карманные деньги. Неудивительно, что вслед за прокажёнными, в лепрозорий
тянулись немощные, престарелые, да и просто обнищавшие.
Улица, на которой затерялась эта маленькая церквушка.. Она все что осталось от мощной организации...
Затерянная церквушка среди небоскребов...
Неброское здание церкви, пережившей пожары, войны и сносы, было
превращено в склад. Туристские путеводители обходили её стороной, а
газетная заметка тридцатилетней давности даже отказала в сакральном
статусе, стыдливо называя “домом с петушком на башне”…
Сегдня церковь принадлежит армянской апостольской церкви. Тут же находится музей богадельни Святого Иоанна..
Другая богадельня города. Пюхавайму.
Сегодня это действущая церковь Святого Духа... Столетиями она была капеллой и церковью-богадельней магистрата.
При Пюхавайму был так же и платный отдел, типо сегодняшнего дома престарелых.
Последние упоминания о госпитале равняются 1620ому году. Потом здание служило только церковью.
На фото здания бывших богаделен (справа) вдоль улицы Святого Духа.
Спускаемся вниз... Дом престарелых существовал в этом рыженьком здании.
Следующий госпиталь был где-то возле башни Нунне, он не сохранился (1490-1520).
А в 1520ом году стали собираться пожертвования на Новый Госпиталь.</span>
Крестьянин должен много трудиться. Каждое утро он встает очень рано и начинает возделывать землю, которая является его кормилецей. Ему очень трудно, потому что нужно много часов работать с лопатой, граблями и другими инструментами. Ему помогают его старшие сыновья, а дочери и жена ухаживают за домашними животными: курами, коровами и другим скотом. Крестьянин должен ходить на барщину, то есть работать на феодала бесплатно. Денег за этот труд ему не платят, потому что это форма налога (барщина) . На барщине крестьянин занимается тяжелым трудом: строит мосты и иные сооружения для феодала и возделывает землю, принадлежащую феодалу. Еще он должен платить деньги церкви (десятина) , то есть отдавать одну десятую всего, что он вырастит у себя на земельном участке. Крестьянин не умеет не читать, не писать, он безграмотен. единственной формой твочества является фольклор, придуманные частушки и истории, которые передаются устно из поколения в поколения.
<span />