Внешняя политика Генриха VIII
В первой четверти XVI в. внешняя политика Англии характеризуется антифранцузской направленностью. В целях борьбы с Францией Генрих VII заключил англо-испанский альянс, гарантией которого служил брак Генрихa VIII с Екатериной Арагонской. Этот союз объяснился возродившимися в конце XV в. претензиями английских феодалов на французские земли, а также заинтересованностью промышленных и торговых кругов во французских рынках. Политические притязания Генриха VIII, неоднократно заявлявшего о решимости воевать за «своё» наследство во Франции, характеризовалось стремлением приобрести новые земли и рынки для сбыта товаров английского производства, интересы нового дворянства и буржуазии.

Многолетняя бесплодная борьба с Францией и с шотландцами, которых поддерживали французы, истощала казну и увеличивала расходы на содержание армии наёмников. Огромные суммы поглощало содержание пышного королевского двора.
На позицию тюдоровского правительства повлиял и такой важнейший фактор международной жизни того периода, как избрание в 1519 г. испанского короля и наследника дома Габсбургов Карла императором Священной Римской империи, что послужило основанием для претензий Габсбургов европейское господство. Не мешает заметить, что могущество Габсбургов во многом зависело от финансовой помощи дома Фуггеров, одного из богатейших торговых домов Европы. Усиление Габсбургов обострило франко-испанскую борьбу на европейское господство. Не мешает заметить, что могущество Габсбургов обострило франко-испанскую борьбу за гегемонию в Италии, эта борьба была тем ожесточённее, чем больше заинтересованность французских феодалов в итальянских землях, а французских торговых кругов в итальянских рынках. Обстановка в Западной Европе, с одной стороны, и недовольство широких кругов английского общества бесплодными и дорогостоящими войнами, с другой стороны, определили колебания Англии между двумя складывающимися группировками. До поры до времени эти колебания скрывались под вывеской англо-испанского союза. Усиление Габсбургов ставило англичан в положение их неравноправного партнёра по союзу, а в перспективе грозило вытеснением англичан с морских путей; в дальнейшем этот аспект англо-габсбургских отношений выдвинулся на первый план.
<span> первой половине 3 тысячелетия до н. е. в Северном Междуречье, на правом берегу реки Тигр был основан город Ашшур. От названия этого города и произошло название государства - Ассирия, которая вскоре стала одной из мощнейших военных государств Западной Азии. До конца 10 века. к н. е. ассирийцы установили свое господство во всем Северном Междуречье и даже вышли за его пределы. Понятно, что для таких завоеваний нужна была мощная военная сила. Ассирийская армия превосходила армии стран-соседей численностью и организованностью. Войско состояло из профессиональных воинов. В армии были колісничні подразделения, конница, пехота и подразделения, предназначенные для штурма городов, и разведка. Ассирийцы впервые стали использовать железо для изготовления оружия. Они умели строить укрепленные лагеря, применять стенобитные механизмы и зажигательные снаряды, переплывать реки на надувных кожаных мешках.</span>
Топоры,кетмени,зернотерки,ступы,песты<em />.
<span>Хуан Антонио Льоренте родился в 1756 г. в маленьком городке близ Калаоры в обедневшей старинной дворянской семье и, рано потеряв родителей, воспитывался в доме дяди-священника. С 14 лет он с тонзурой на макушке поступил учиться в монастырь и спустя три года в присутствии калаорского епископа и других духовных особ защищал на латинском языке диссертацию из области метафизики и логики и поступил в Сарагосский университет, чтобы изучать римское право. Три года он на варварской латыни упражнялся в римском праве и в 1776 г. получил степень бакалавра юридических наук. Через год мы уже видим его субдьяконом и каноником в Калаоре, обеспеченным ежегодным твердым доходом от бенефиции. По старому испанскому обычаю молодому духовенству разрешалось развлекаться составлением театральных пьес, и Льоренте решил отдавать свободные часы драматической литературе. Так, на театральной сцене Калаоры появилось "Отвращение к браку" - топорная мелодрама, не пришедшаяся по вкусу даже неизбалованной и непритязательной публике захолустного городишка Старой Кастилии. В 1778 г. Льоренте поступил в Валенсийский университет, чтобы специализироваться в каноническом праве. </span>
<span> Вскоре Льоренте стал доктором канонического права, и молодому священнику дано было право исповедовать не только мужчин, но и женщин. В 1782 г. калаорский епископ назначил его генеральным викарием своей епархии, и Льоренте нужно было лишь терпеливо ждать смерти своего непосредственного почти семидесятилетнего начальника, чтобы самому стать епископом Калаоры и тем завершить свою карьеру. Не добившись успеха в области драматической литературы, Льоренте взялся за составление религиозно-философских статей, столь же плоских и безвкусных, как огромное множество схоластических упражнений испанских монахов и священников. Но "философия" не удовлетворяла Льоренте, и он перешел к истории. Его исторические монографии зачастую строились на архивном материале и свидетельствовали о значительной начитанности автора и умении классифицировать обрабатываемый им материал. Но темы его работ были жалки и ничтожны; главным образом это были жизнеописания местных святых, чудотворная слава которых никогда не выходила за пределы маленькой Калаоры. В 1784 г. Королевская академия святых канонов, литургии и церковной испанской истории, находившаяся в Мадриде, избрала Льоренте своим действительным членом, и молодой заместитель епископа имел основание мечтать уже не только о Калаоре, но и о крупном испанском центре. </span>
<span> В это же время Льоренте встретился с каким-то образованным иностранцем, который стал ему доказывать, что при оценке того или иного религиозного и философского положения, равно как поэтических и моральных указаний, следует прежде всего руководствоваться собственным разумом и ни в коем случае не полагаться на чужой авторитет и вековой опыт, ибо зачастую высокие авторитеты и старинные традиции оказываются рассадниками всяких предрассудков и суеверий и ведут не к истине и правде, а к вреднейшим заблуждениям и опаснейшим ошибкам. Единственным мерилом истины, убеждал Льоренте случайно очутившийся в Калаоре иностранец, является наш собственный разум, а потому не следует воспринимать ничего, что ему противоречит и с чем он не мирится. К ссылкам на ежедневные факты следует точно так же относиться с недоверием, пока они лично не проверены на практике. Иностранец, который, вероятно, был французом-рационалистом, советовал Льоренте тщательно изучать сочинения Декарта, много и подробно беседовал с ним по поводу прочитанного, и, по словам Льоренте, эти частые собеседования производили на него особенно большое впечатление, которого даже и время не могло изгладить. Как ни велико было влияние этой случайной встречи, однако нельзя исключительно ею объяснить тот умственный перелом, который произошел в уме Льоренте в 80-х годах. Самое это влияние могло иметь место и быть благотворным только потому, что в XVIII в. в Испании происходила сильнейшая борьба между загнивавшим средневековым феодализмом, доведшим страну до полного истощения и гибели, и шедшей ему на смену буржуазией, богатой энергией и инициативой и представлявшей в тот исторический отрезок времени прогрессивную силу. </span>
<span>
</span>