1.когда спит сова.2.какой она окраски.3.как заботится сова за своими детёнышами
<span>Абрамцевский (Мамонтовский) художественный кружок -- так называли
представителей творческой интеллигенции, по преимуществу московской,
объединившихся вокруг известного предпринимателя и мецената С. И. Мамонтова.
Встречи и собрания художников и любителей искусства происходили в доме
Мамонтова на Спасско-Садовой улице, а летом -- в подмосковном имении
Абрамцево близ Сергиева Посада. Мамонтов материально помогал художникам,
поддерживал их многие творческие начинания. Кружок существовал в 1878-93
гг., при этом он никогда не был официальным обществом или художественной
группировкой. В Абрамцево художники приезжали нередко на все лето с семьями.
Здесь они могли работать и общаться. В Абрамцевском кружке изучение русской
истории и культуры сочеталось со стремлением оживить традиции народного
творчества. В имении были организованы мастерские по возрождению старинных
хужодественных ремесел (резьба по дереву, майолика, шитье). В парке
Абрамцева были возведены постройки в "русском стиле" -- "Терем" (И. П.
Ронета, 1873), церковь и "Избушка на курьих ножках" (по проектам В. М.
Васнецова, 1881-83). Одним из самых известных начинаний Мамонтовского кружка
стали любительские спектакли. Начиная с 1878 г. они ставились каждый сезон:
зимой -- в особняке на Спасской-Садовой, летом -- в Абрамцеве. Декорации,
костюмы, афиши и программы к ним создавали сами художники, они же зачастую
были и исполнителями ролей. Наиболее удачной постановкой Мамонтовского
кружка считается "Снегурочка" А. Н. Островского, показанная в 1882 г. Эти
спектакли во много способствовали появлению в 1890-е гг. Московской частной
русской оперы. В абрамцевский кружок входили М. М. Антокольский, А. М. и В.
М. Васнецовы, М. В. Врубель, К. А. и С. А. Корокин, И. И. Левитан, М. В.
Нестеров, И. С. Остроухов, В. Д. и Е. Д. Поленовы, Н. А. Римский-Корсаков,
В. А. Серов, К. С. Станиславский, М. В. Якунчикова и др.</span>
Разум и чувство: "Дубровский". Тут подразумеваются отношения Владимира и Маши. Можно еще "Алые паруса".
"Честь и бесчестье": "Кавказский пленник". Тут честь -Жилин, а бесчестье - Костылин.
"Победа и поражение": "Вий". Хома потерпел поражение перед страхом, хотя мог бы победить.
"Опыт и ошибки" - "Тринадцать подвигов Геракла" . Он расплачивается подвигами за убийство своих детей.
"Дружба и вражда" - " Портрет Дориана Грея". То, как со временем портились его отношения с людьми, когда они переставали быть ослепленными его красотой, и понимали, на сколько он уродлив внутри.
Когда я пишу историческое, я люблю быть до малейших подробностей верным действительности.
Л. Н. Толстой
Что же такое простота, правда, доброта? Всесилен ли человек,
обладающий всеми этими свойствами характера? Эти вопросы часто задаются
людьми, но ответить на них очень не про сто. Обратимся к классике. Пусть
она поможет в этом разобраться. Имя Льва Николаевича Толстого знакомо
нам с раннего детства. Но вот прочитан роман “Война и мир”. Это великое
произведение заставляет по-иному смотреть на поставленные вопросы. Как
часто упрекали Толстого в том, что он исказил историю тысяча восемьсот
двенадцатого года, что он исказил действующих лиц Отечественной войны.
По мысли великого писателя, история-наука и история-искусство имеют
различия. Искусство может проникать в самые отдаленные эпохи и
передавать сущность прошедших событий и внутренний мир людей, в них
участвовавших. Действительно, история-наука делает упор на частностях и
подробностях событий, ограничиваясь лишь их внешним описанием, а
история-искусство охватывает и передает общий ход событий, в то же время
проникая в их глубину. Это надо иметь в виду, оценивая исторические
события в романе “Война и мир”.
Откроем страницы этого произведения. Салон Анны Павловны Шерер.
Здесь впервые возникает острый спор о Наполеоне. Его начинают гости
салона знатной дамы. Закончится этот спор лишь в эпилоге романа.
Для автора не только не было ничего привлекательного в
Наполеоне, но, напротив, Толстой всегда считал его человеком, у которого
были “помрачены ум и совесть”, и поэтому все его поступки “были слишком
противоположны правде и добру...”. Не государственный деятель, умеющий
читать в умах и душах людей, а избалованный, капризный и самовлюбленный
позер — таким предстает император Франции во многих сценах романа. Вот,
встретив русского посла, он “взглянул в лицо Балашева своими большими
глазами и тотчас же стал смотреть мимо него”. Немного задержимся на этой
подробности и сделаем вывод, что Наполеона не интересовала личность
Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело
интерес для него. Ему казалось, что все в мире зависит только от его
воли.
Может быть, рано делать вывод из такого частного случая, как
невнимание Наполеона к русскому послу? Но этой встрече предшествовали и
другие эпизоды, в которых также проявилась эта манера императора
“смотреть мимо” людей. Вспомним тот момент, когда польские уланы, чтобы
угодить Бонапарту, бросаются в реку Вилию. Они тонули, а Наполеон
спокойно сидел на бревне и занимался другими делами. Вспомним сцену
поездки императора по Аустерлицкому полю сражения, где он проявил
полнейшее равнодушие к убитым, раненым и умирающим.
Мнимое величие Наполеона с особенной силой обличается в сцене,
изображающей его на Поклонной горе, откуда он любо вался дивной
панорамой Москвы. “Вот она, эта столица; она лежит у моих ног, ожидая
судьбы своей... Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта
древняя столица...” Так думал Наполеон, напрасно ожидавший депутацию
“бояр” с ключами от величественного города, раскинувшегося перед его
глазами. Нет. Не пошла Москва к нему “с повинной головою”.
А где же есть это величие? Оно там, где добро и справедливость,
там, где дух народа. Согласно “мысли народной” и создал Толстой образ
Кутузова. Из всех исторических лиц, изображенных в “Войне и мире”,
одного его писатель называет истинно великим человеком. Источник, давший
полководцу необычайную силу прозрения смысла совершавшихся событий,
“лежал в этом народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и
силе”.
Сцена военного смотра. Кутузов прошел по рядам, “изредка
останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он
знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он
несколько раз грустно покачивал головой...” Фельдмаршал узнает и
сердечно приветствует своих старых сослуживцев. Он вступает в разговор с
Тимохиным. Встречаясь с солдатами, русский полководец умеет найти общий
с ними язык, нередко пускает в ход забавную шутку, а то и стариковское
добродушное ругательство.
Чувство любви к Родине было заложено в душе каждого русского
солдата и в душе старого главнокомандующего. В отличие от Бонапарта
русский полководец не считал руководство военными операциями своего рода
игрой в шахматы и никогда не приписывал себе главную роль в успехах,
достигнутых его армиями. Фельдмаршал не по-наполеоновски, а по-своему
руководил сражениями. Он был убежден, что решающее значение в войне
имеет “дух войска”, и все свои усилия направлял на то, чтобы им
руководить. Во время сражений Наполеон ведет себя нервно, стараясь
удержать в своих руках все нити управления боем. Кутузов же действует
сосредоточенно, доверяет командирам — своим боевым соратникам, верит в
мужество своих воинов.