Ну, Котик, сегодня ты играла, как никогда, – сказал Иван Петрович со слезами на глазах, когда его дочь кончила и встала. – Умри, Денис, лучше не напишешь.Все окружили её, поздравляли, изумлялись, уверяли, что давно уже не слыхали такой музыки, а она слушала молча, чуть улыбаясь, и на всей её фигуре было написано торжество.– Прекрасно! превосходно!– Прекрасно! – сказал и Старцев, поддаваясь общему увлечению. – Вы где учились музыке? – спросил он у Екатерины Ивановны. – В консерватории?– Нет, в консерваторию я ещё только собираюсь, а пока училась здесь, у мадам Завловской.– Вы кончили курс в здешней гимназии?– О нет! – ответила за неё Вера Иосифовна. – Мы приглашали учителей на дом, в гимназии же или в институте, согласитесь, могли быть дурные влияния; пока девушка растёт, она должна находиться под влиянием одной только матери.– А всё-таки в консерваторию я поеду, – сказала Екатерина Ивановна.– Нет, Котик любит свою маму. Котик не станет огорчать папу и маму.– Нет, поеду! Поеду! – сказала Екатерина Ивановна, шутя и капризничая, и топнула ножкой.А за ужином уже Иван Петрович показывал свои таланты. Он, смеясь одними только глазами, рассказывал анекдоты, острил, предлагал смешные задачи и сам же решал их и всё время говорил на своём необыкновенном языке, выработанном долгими упражнениями в остроумии и, очевидно, давно уже вошедшем у него в привычку: большинский, недурственно, покорчило вас благодарю...Но это было не всё. Когда гости, сытые и довольные, толпились в передней, разбирая свои пальто и трости, около них суетился лакей Павлуша, или, как его звали здесь, Пава, мальчик лет четырнадцати, стриженый, с полными щеками.– А ну-ка, Пава, изобрази! – сказал ему Иван Петрович.Пава стал в позу, поднял вверх руку и проговорил трагическим тоном:– Умри, несчастная!<span>И все захохотали.
</span>
<span>Когда на меня навалилась беда
И шел я по отчему краю,
«Отдай свою боль мне»,— сказала вода,
По горному склону стекая.</span>
<span>Сказала
мне высь: «Обернись к небесам,
И в сердце растает тревога».
«Спокойно иди, я тебя не предам!» —
Тихонько шуршала дорога.</span>
<span>«Взгляни
на мои голубые снега»,—
Чуть слышно гора мне шептала.
«Приляг на траву»,— поманили луга.
Прилег я, и легче мне стало.</span>
<span>И
стало все просто, и понял я вдруг —
Иного не надо мне рая,—
А только б дорога, да речка, да луг,
Да небо родимого края,</span>
<span> Стихотворение написано в 1967 году балкарским
поэтом Кайсыном Кулиевым.</span>
Тема
стихотворения – родной край / милее Родины нет ничего.
Основная
мысль стихотворения – Родная земля способна залечивать душевные раны, на Родине
всегда легче переносятся все тяготы. Родная земля – твой дом, твои стены,
которые всегда защитят.
Стихотворение
состоит из трех смысловых частей: вступление (первые два стиха ), кульминация (от
третьего до двенадцатого стиха), развязка (последнее четверостишие)
Сюжет
строится на разговоре автора с природными объектами родного края: водой,
дороой, небом, горами, травой. Для построения многосубъектного диалога автор
использует основной прием художественной выразительности – олицетворение («гора
шептала», «поманили луга», «шуршала дорога», «сказала вода» и т.д.). Также
автором применены метафоры: «навалилась беда», «растает тревога», эпитеты: «голубые
снега», «родимый край», ассонанс: «И стало все просто, и понял я вдруг – иного …»,
аллитерации «чуть слышно гора мне шептала», ряды однородных членов предложения:
«а только б дорога, да речка, да луг, да небо…».
Стихотворение
поддерживает силлабо-тоническую систему, ритм четкий, стихотворный размер трехсложный
/амфибрахий/, рифма перекрестная, чередование мужской и женской рифм.
Эй...
Ты где???
Писать нужно руками!!!
Словами
"Однако пора кончить. Кстати заговорил я о весне: весной легко расставаться, весной и счастливых тянет вдаль... Прощайте, читатель; желаю вам постоянного благополучия."