Вот эта таблица, может чем-ни буть поможет
1)+ это правда
3)- нет ,он очень много работал
4)- там не написано,наверное нет
5)-нет,он был опытным ОРАТОРОМ
<span>1.Славянином по отцу был и первый русский князь Трувор, положивший начало династии Труворовичей на русском престоле. Поправка: первым князем был Рюрик, династия Рюриковичей.
2. </span><span>Гибели князя Игоря и его дружины посвящено «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона. Поправка: "Слово о полку Игореве"</span>
Первая мировая война выявила широкий спектр психологических эффектов, связанных с отражением одного и того же события в исторической памяти разных стран, социумов, народов, социальных и иных слоев. Она выявила большую зависимость «официальной» исторической памяти от идеологии и политики, и в то же время определенную автономность «стихийной» памяти массового сознания, питаемой непосредственным опытом широких слоев и отдельных личностей. Наконец, выявилась очень значимая роль «культурной фиксации» военного опыта в произведениях литературы, мемуаристики и т.д. Относительно кратковременная историческая память о Первой мировой войне – в масштабах поколения ее участников и современников – стала важным фактором дальнейшего развития мировой истории, повлияв на мотивацию реваншизма в потерпевших поражения странах, на реакцию «избегания» и нерешительности в отношении потенциального агрессора среди элит «Западных демократий» накануне Второй мировой войны, вылившуюся в политику «умиротворения» Гитлера и Мюнхенский сговор. Более поздняя, «отсроченная» память о Первой мировой, безусловно, в массовом сознании была вытеснена более масштабными, значимыми, кровавыми событиями новой мировой войны, а в официальной исторической памяти – в политике, идеологии, системе образования и т.д. – фиксировалась в соответствии с интерпретацией властных элит конкретных стран, в том числе и для обеспечения их текущих интересов и соответственно международной конъюнктуре. * * *Другой важный пласт проблем, связанных с исторической памятью о войне, заключен в таком ракурсе, как «Война глазами победителей и побежденных». Историю войн с древности, как правило, писали победители. Однако после войн нового и новейшего времени обычно сохранялись побежденные страны, государства и народы с их самосознанием, культурой и т.д. Естественно, они тоже пытались осмыслить проигранную войну. И образы одной и той же войны у победителей и побежденных всегда существенно отличались. Память о войне весьма дифференцирована.В случае победы война обычно ложится в «копилку» национальной памяти, становясь предметом гордости за свою армию, страну, государство и т.д. В случае поражения о войне стараются либо забыть, либо переставить акценты так, чтобы отсечь вызываемые ею отрицательные эмоции и, напротив, вызвать положительные, а для этого используются разные средства. Например, акцентирование внимания на героических или победоносных эпизодах войны, героизация отдельных воинов и военачальников, поиски «объективных причин» поражения и т.д. Интересно то, как формировалась и эволюционировала историческая память Германии оВтороймировой войне. Немецкий историк Рейнхард Рюруп, рассуждая на тему о том, «как немцы обошлись с памятью о войне», констатировал, что «большинство немецкого населения восприняло 1945 год как поражение, а освобождение от нацизма – как порабощение…За исключением некоторых известных публицистов значительное большинство немцев в первые послевоенные годы было не в состоянии открыто и беспощадно критиковать то, что совершилаГермания в Советском Союзе… На первый план вышли собственные страдания и потери, боль от смерти близких, забота о военнопленных и пропавших без вести, бегство и ежедневная борьба за выживание. Казалось, что собственные страдания сделали народ неспособным к восприятию немецких преступлений и немецкой вины. Едва прошел первый испуг, начали говорить о несправедливости других, о «юстиции победителей».И еще лучше хранить в себе вторую мировую войну
Свобода.Негативная свобода жить по-своему, чтобы никто не мешал, и позитивная свобода гражданина, право участвовать в общих делах страны и города. С одной стороны, массовая уверенность, что "ни на что нельзя повлиять" , с другой - чиновники, силовики и депутаты, которые ни с кем не хотят считаться. Кто чувствует, что не может на них подействовать, тот чувствует несвободу.
Равенство. Бывает равенство доходов, бывает равенство перед законом. Проблемы существует и с тем, и с другим. Три четверти считают, что доходы распределены несправедливо, большинство убеждено в неравенстве перед судом и что "влиятельные люди" незаслуженно уходят от наказания Для всех, кто так считает, равенства нет.
Братство. Самый простой способ его измерить это спросить, можно ли доверять другим людям (кроме близких знакомых) или надо быть осторожными. В Европе доверяют другим, от трети (Германия, Италия) до двух третей (Скандинавия). В России доверяет другим каждый пятый, настороженных три четверти .
Итого:
три четверти чувствуют гражданское бесправие
три четверти видят в обществе незаслуженное неравенство,
три четверти живут без доверия к другим людям
Все три цели (свобода, равенство, братство) - в точку.